Thursday, August 11, 2011

Akhmatova & Brodsky via Venclova

Tomas Venclova (photo by Algimantas Aleksandravicius, 1998) / Image courtesy of fototapeta.art.pl

In a recent interview on Radio Svoboda, billed as a "conversation not so much about poetry as about politics," Lithuanian poet and Yale professor Tomas Venclova nevertheless made several literary connections that are worth stopping on. Venclova was a close friend of Joseph Brodsky, and on several occasions he also sat and talked with Anna Akhmatova. These titans of twentieth-century Russian poetry both came up in Venclova's conversation with interviewer Mikhail Sokolov (as did Pasternak). According to Venclova, here is what the two writers had to say about poetry and politics:

  • “Joseph Brodsky told me that poets should not become involved in the dissident movement. Not because it is bad; being a dissident is good and necessary. And not even because it is dangerous, but because it takes up too much time and keeps you from writing poems.”   (Иосиф Бродский мне говорил, что диссидентством поэту заниматься не надо. Не потому, что это плохо – это хорошо и необходимо быть диссидентом. И даже не потому, что это опасно, а потому что это занимает много времени и мешает писать стихи.)
  • “Akhmatova taught us to have a contemptuous relation to the powers that be. This was clear to anyone who talked to her, and he or she would also learn to have a contemptuous, perhaps even arrogant relation to all of it. But Akhmatova once said — I remember one political comment she made in a conversation we had: ‘The younger generation, like Brodsky who is now coming up (she also mentioned Rein, Bobyshev, Naiman — you know the group — Gorbanevskaya), they understand a lot, but they will never understand what filth and blood all of it grew from, what filth and blood my generation passed through. They will not understand this. Now the times are tamer.’ ”   (Ахматова учила такому презрительному отношению к властям. Это было ясно каждому, кто с ней общался, и человек тоже учился этому презрительному, может быть даже высокомерному отношению ко всему этому. Но было совершенно очевидно, что это нечто чудовищное, к чему примиряться ни в коем случае не надо. Но Ахматова сказала однажды, я помню одно ее такое политическое высказывание в разговоре: "Молодое поколение, вот растет Бродский (она упомянула еще Рейна, Бобышева, Неймана, вот эту группу, Горбаневскую), они многое понимают, но они никогда не поймут, из какой грязи и крови это выросло, какую грязь и кровь прошло мое поколение. Этого они не поймут. Сейчас времена более вегетарианские".)

[translations mine]

2 comments:

  1. Thanks, that's fascinating stuff. One quibble: I wouldn't translate вегетарианские as "tame," which implies it's some sort of standard Russian usage; as far as I know, it's still a very live and vivid metaphor and should be kept as "vegetarian."

    ReplyDelete
  2. I'm not so sure. I was certain I'd heard other Russians use "vegetarian" in similarly figurative ways that wouldn't seem natural in English, so I decided to change the metaphor. Any native speakers out there who want to weigh in on this?

    Here are a few examples of figurative usage from the Национальный корпус русского языка (it seems like 90% of the literal uses refer to Tolstoy):

    ― ринулся я с ботанической стороны: ― «Пион ― вегетарианский вариант розы: без шипов, но и без запаха». [Фазиль Искандер. Гнилая интеллигенция и аферизмы // «Знамя», 2001]

    При том, что внешне они вроде бы очень похожи друг на друга и носят взаимно миролюбивый и вегетарианский характер, у них есть несколько принципиальных различий. [Андрей Колесников. Демократическая вендетта (2002) // «Известия», 2002.10.21]

    Сегодня нравы, разумеется, более вегетарианские, но это вовсе не означает, что теперь все честные и голубоглазые. [Вашу квартиру могут украсть (2004) // «Мир & Дом. City», 2004.02.15]

    ReplyDelete

Printfriendly